Верона играла красиво, без сомнений. Можно было заслушаться.
Вот только охотница, замершая у озера метрах в пятидесяти от нее, почему-то не заслушалась. Заслушаешься тут, когда проклятая дудка спугнула птицу. Большую, красивую, еще не успевшую откормиться, но и без зимней худобы. Она уже была практически в твоих лапах...Вот-вот стрела сорвалась бы с тугой тетивы и с мягким всхлипом вспорола бы чужую плоть. Ан нет, вступила наша флейтистка. Птица крикнула, тяжело вспорхнула и скрылась в ближайших кустах. Попробуй поймай теперь проворную тварь. Флейту тебе эту в глотку затолкаю, зараза! - Гаурвен смачно сплюнула, зарычала и с треском выскочила из за кустов.
Желудок буквально сводило от голода. Она бы свою руку съела, что уж там эта молодая длинноволосая фела. Гаур даже всерьез задумалась, не пристрелить ли незадачливую кошечку сейчас же. Из нее, правда, мяса не ахти, как много, но на пару десятков похлебок хватит.
Ты...-полным ярости голосом прошипела Гаурвен, делая шаг в сторону Роны. - Спугнула. Мне добычу.- четко, с расстановкой прорычала кошка. Она даже узнала одиночку - Верона, кажется, когда то обучалась у нее кое-каким приемчикам. Обучение, в прочем, далеко не пошло.
Палеволапая в миг подскочила к длинноволосой девушке, вырвала из ее лап музыкальным инструмент и со всей немалой своей дури зашвырнула его в озеро.
Дудка шлепнулась метрах в двадцати от берега.

На оскорбление Гаурвен не отреагировала. Только довольно потерла руки, фыркнула себе под нос. Смерила юную кошечку несколько презрительным взглядом из под ресниц. Мотнула головой, нахально потрепала ее по плечу, видимо, выражая свои соболезнования.
Потому что ты дуреха. Вот и умрешь с голоду. Духовной пищей, знаешь ли, сыт не будешь, умная ты моя. -говорила Гаурвен сладко, язвительно, как всегда. Кажется, выкинутая флейта в полной мере удовлетворила ее жажду мести. Еще бы, было совершенно очевидно, что Рона злилась. Нервничала. Конечно, не мне же в воду лезть за этой дурацкой дудкой. Будет знать, как мне мешаться. - морду украсила неприятная, довольная улыбка. На всякий случай кошка чуть отошла. А то мало-ли, набросится еще. К этому Гаур была готова. Поколотить Верону она вполне могла. Правда не на голодный желудок, но все же... Кошка зевнула, вытащила лук и неспешно направилась к кустам, из которых выскочила, дабы продолжить охоту.
Прощаться она не стала. Только тихо хмыкнула напоследок.
Однако, далеко Гаур не ушла. Тонкий, приятный запах струился из этих самых кустов. Запах...Крольчатины? Что кролик делает в таких местах? Наверняка пришел напиться. Но эти мысли занимали одиночку меньше всего - главное сейчас было не упустить внезапно подвернувшийся шанс.
Ах, этот запах! Сочное, свежее жаркое. Или нет, просто зажарить тушку и тут же съесть, обсосав все косточки. Волчица замерла, раздула ноздри, чтобы убедиться, не померещилось ли ей. Нет, это действительно кролик...Кошка разве что глаза блаженно не закрыла, но вовремя вспомнила, что добыча еще не поймана. Замерла, чуть присев, как пружина.
Каждая мышца напряглась, одноглазая медленно достала лук, замерла, молясь, чтобы зверек ее не заметил. Положила стрелу на тетиву.
Давай же, малыш. Иди сюда, не бойся.

После твоей памятной встречи с Гаурвен прошло не больше дня. Ты мог согласиться, что не просто забыть тот день, а даже не думать об этом будет сложно. Так оно и стало - и сейчас ты шел по чаще, миновав дерево с оставленными тобой продолговатыми зарубками, далеко позади. Тонкий, чуть резкий запах одиночки еще не выветрился, и похоже, был совсем свежим, так что ты мог рассчитывать на удачу. Деревья чуть расступались над твоей головой, постепенно обнажая голубое, чуть затянутое мутными облаками небо. Ты посмотрел ввысь, в синеву над головой, снова принюхался. Здесь, почти на подходе к озеру, находящемуся достаточно далеко от вашей территории, запах Волчицы чувствовался особенно четко. Тебя это не могло не радовать: путешествие твое длилось с самого утра, так как ты долго не мог найти более-менее свежий запах искомой тобой одиночки. Теперь же ты был почти что у цели, радость переполняла сердце наряду с неясной тревогой, ведь в воздухе ощущался другой, более свежий запах. Ты подозревал, что на озере Гаурвен не одна, вместе с тем вовсе не хотел ей мешать или отвлекать от кошку от проделываемых занятий. Тени тебя побери, Сивый! Пошел Звезды знают куда, за какой-то кошкой, которую видел всего раз, да и она попросила, вернее, сказала тебе не лезть не в свое дело, а теперь ради нее прочесываешь весь лес. И если ты, идиот несчастный, найдешь сейчас вовсе не то, что ожидал, это будет просто прекрасно! Мысленно ты ругал себя, с сарказмом критикуя свои действия, в душе же понимал: Волчице нужна помощь, хотя она этого понимать и принимать не желает.
По мере твоего приближения к озеру стали слышны странные звуки, похожие на голоса. Почем лишь похожие - потому что было ясно, что говорящие либо шипят, либо попросту дерутся. Ты прислушивался, не доставая пока меч, подходил к полянке, окружающей озерцо, медленно и настороженно. Для начала лучше бы понаблюдать, однако я не хочу быть как тот юный одиночка. Показываться, так сразу и безо всяких глупых и ненадобных ребячеств. Ты вздохнул, раздвинул еловые лапы и вышел на поляну, озаренную светом заходящего солнца. Лучи его отражались в водной глади озера, слепя случайно попадающими в глаза отблесками, весело играли на траве.
Недалеко от тебя, возле кромки воды, стояли две кошки. Одна из них, несомненно, была хорошо знакома тебе, ее одноглазая мордочка выглядывала из-за спины какой-то другой, более хрупкой кошки, что стояла к тебе спиной. Лицо ее было мечтательным, чуть рассеянным, отчего-то манило тебя. Сейчас она была не похожа на ту, что оскорбила тебя днем ранее. Нет, сейчас она выглядела совсем по-другому. А вот другая кошка стояла как-то напряженно, неестественно. Ты начинаешь подходить, чисто из формальности держа меч в руках, не собираясь нападать, произносишь:
-Вечер добрый, хозяюшки.

Ну чтож, иного тебе ожидать и не следовало. Рона, как подкошенная, согнулась и рухнула на землю. С силой удара ты переборщила - юная фела явно ожидала, что отсутствие оружия тебя огорошит, даст ей выиграть несколько секунд. А вот не вышло. Палеволапая против воли пожалела хрупкую Верону, корчившуюся на земле. Может стоило учить девушку помягче? В конце-концов, ты бы на ее месте поступила так же. Нечего всяким нахалкам, типа тебя, посягать на чужое имущество. Правда противника она выбрала не по силам, но кто уж этим не грешит. Едва ли ты сама способна здраво мыслить, когда дело начинает попахивать жареным. Только сейчас кошка заметила подошедшего Сивого. Она попыталась было улыбнуться, но...
Слова, прозвучавшие в воздухе, заставили кошку вздрогнуть. В миг вся она изменилась. Шерсть на загривке встала дыбом, глаз расширился, зрачок превратился в узкую вертикальную полоску. Гаур ощерилась, втянула голову. Во взгляде ее застыл вопрос, смешанный с удивлением и болью. Откуда эта тварь знает!? Откуда эти слова!?. Слова, слова. Когда-то они звучали из уст умирающей ученицы целительницы. Маленькой, беззащитной. Слабой...И умирающей в твоих когтях. Тогда эти слова больно ударили тебя, похлеще любой оплеухи. Подрались, ледяной рукой сжали сердце. Заставили задержать дыхание.
Как и сейчас. Пожалуй, Сивый очень вовремя вступил в этот диалог. Иначе кошка непременно начала бы исступленно пинать Верону ногами.
Не смей говорить о моей дочери, дрянная девчонка! Какая ты мне не соплеменница!?- голос Волчицы сорвался на высокий, дребезжащий, надрывающийся. Будто она сейчас заплачет. Одноглазая попыталась обойти огромную фигуру, нависшую над черной фелой, но куда уж там. Она смогла только бессильно сжать лапы в кулаки, до крови распоров ладони когтями. Из груди вырвался громкий, похожий на стон, истеричный вздох. Будто воздуха не хватает. Тебе страшно? Да. Ты ведь думала, что то странное, грызущее чувство вины больше не вернется. То самое, которое мучило тебя уже много месяцев после смерти Пушинки. да и, черт подери, откуда Рона знает что-то о пушинке? О Ами? Уж не духи ли это решили подшутить над тобой? Не наказали ли тебя Звезды за твою злобу? Но прочь эту слабость. Постепенно испуганно-взбешенная гримаса на морде одиночке сменялась ненавистью, яростью. Она громко зарычала, вскинула руку к колчану.
На свету блеснуло черное лезвие подаренного Марой клинка. Уж не прирезать ли девушку собралась ты за то, что она лишь на миг напомнила тебе о самом страшном несчастье, случившемся в твоей жизни? С тебя станется. Особенно сейчас. Видимо, голод обостряет переживания, вызывает беспричинную агрессию.
Серый воин что-то говорил. Кажется, пытался успокоить Рону. Волчица в несколько прыжков обошла Сивого сбоку, перехватила клинок поудобнее и рванула к черной с вполне очевидными намерениями.

Юная фела просто обошла тебя, буквально отодвинув, задвинув тебя в сторону. Это могло привести тебя в некоторое недовольство, но момент был вовсе не подходящий. Кошка явно сейчас говорила правду, иначе откуда все то, что сказано ей, могло быть ей известно. Энрули - непокорная, я ведь помню тебя, я тогда еще котенком был. И выслушивал рассказы родителей о благородных воинах Небесного племени, пусть и полукровках. Твой разум быстро пытался справиться с наплывом информации и воспринять все сказанное. Тебе же оставалось быть ушами и глазами, смотреть и слушать, да пытаться понять и запомнить. Хмурый, растерянный ты стоял чуть поодаль и внимательно, исподлобья смотрел на двух кошек. Последующий слова той, что назвала себя Энрули, а потом Вероной, нарисовали на твоем лице крайнее недоумение и даже в какой-то мере злобу. Почему злобу - о, все потом. Все потом.
Да ведь она просто убивает ее этими словами! Ты пораженно уставился на Нову, потом на Гаурвен. С рук последней капала кровь, стекая на землю и оставляя темные следы на стеблях травы. Когтями она буквально разодрала себе ладони, и ты мог поклясться, что в ней сейчас кипела безудержная ярость и...боль? Гаурвен прикрикнула на темношерстную кошку, но в голосе ее не было и следа былых интонаций. Он был сухим, дребезжащим и высоким, что почему-то заставило твое сердце сжаться и на миг ухнуть куда-то вниз, хотя ты особой эмоциональностью никогда не отличался. Какую же боль ей доставляют ее воспоминания?! Ты мысленно попросил Звездных предков помочь одноглазой и дать ей сил все пережить, но сам в свои мольбы не очень-то и верил. К тому же, ты не собирался просто стоять в стороне и подслушивать, так подло поступать с ними обеими. Сделав несколько широких шагов, ты очутился между кошками. Глаза твои метали молнии, переносица покрылась сетью злобных морщин, губы были угрожающе раздвинуты, обнажая клыки. Ты повернулся к Вероне и прошипел, удивляясь своему поведени.:
- Ты хоть понимаешь, что говоришь, одиночка?! - ты резко схватил кошку за плечо и тряханул как следует, чтобы вытрясти всю дурь, содержащуюся в голове Вероны. нельзя ей сейчас позволить говорить. У Гаурвен мир на глазах рушится, а она еще и заваливает ее грудами обломков и костей. Тварь. Мысли твои были агрессивными, суровыми и возбужденными. Сейчас ты окончательно решил, чью сторону примешь, и менять своего решения никак не собирался. Гаурвен, хочешь ты того или нет, я добьюсь тебя. Да, я подлый собственник и эгоист, но тем не менее.
-Тварь. - негромко, но четко выговариваешь слово, бросив его в лицо Вероне. Ты.
Гаурвен тем временем выхватила свое оружие, невесть как оказавшееся у нее помимо лука, и понеслась навстречу той, что называла себя дочерью Волчицы. Этого только не хватало, Звезды! Ты не успеваешь вознести руки к небу, так как они уже заняты мечом, в миг оказавшимся в твоих крепких лапах. Надеешься на то, что Гаурвен ослабла, и бросаешься наперерез, стараясь схватить и удержать кошку.

Отредактировано Сивый (26-05-2011 15:56:15)

Ты успел. Успел преградить мечом путь, траекторию удара странного темного, будто поглощающего лучи света клинка Волчицы. На какой-то миг возле тебя возникло ее лицо - и вместе с ним появился странный, тяжелый комок в горле. Единственный глаз кошки медленно и неизбежно потухал. становился тусклым и блеклым, морду кошки скривила боль и горе, и какая-то необъятная тоска, прокравшаяся и в твою душу. Волчица всхлипнула, горько и надрывно, ее ноги подломились столь резко, что не хватало только хруста поломанных костей, и ты почувствовал, как почти невесомым грузом тело этой кошки виснет на тебе, цепляясь за длинный темно-зеленый кафтан, а душа, вернее, горе ее, давит тебя к матушке-земле. Ты молча стоял, не в силах и не в состоянии что-либо сделать, пошевелиться и что-нибудь сказать - не было слов. Только твои глаза беспомощно, будто бы ты был маленьким котенком, хаотично бегали туда-сюда в своих орбитах, стараясь найти где-то помощь для этой несчастной. Твои мысли, как и глаза, метались туда-сюда в поисках ответа, хотя он-то и лежал на самой поверхности, плескался в широко раскрытом глазе палеволапой одиночки. Я пойду с тобой. -говоришь сам себе, сразу после этого слышишь как будто бы издалека, глухие и надрывные слова Гаурвен.
Пошла прочь.... Или нет. Я пойду. - кошка кое-как поднялась на лапы, было видно, что ее пошатывает из стороны в сторону. Тебе стало безудержно жалко ее, как и раньше. Ее некогда гордая фигура скрючилась, как-то ссохлась - а все это из-за слов этой юной глупой фелы, какого-то черта решившей вмешаться в жизнь бедной Волчицы и разбередить ее раны, старые и больные - в этом ты не сомневался. Она говорила про потерянную, погибшую дочь - а для кошки нет ничего хуже, чем потерять ребенка. Об этом я знаю, и теперь Звезды, дайте мне, леший вас подери, силы, чтобы помочь ей, терпения ей подайте, чтобы не отстранять меня, покуда еще не поздно.
Ты бесшумно вздохнул, вознеся свою молитву вверх, за облака, убрал меч в ножны резким движением, выпрямил плечи и быстрым шагом пошел в сторону, где еще даже не скрылась за тонкими ветвями кустов понурая и разбитая Гаур. Почти поравнявшись с кошкой, ты как-то неловко наклонился вперед, твои руки показались тебе нелепо огромными по-сравнению с тощими, костлявыми руками одиночки. Стало как-то стыдно за то, что вы в племенах живете сыто, пусть и не всегда, а те самые одиночки, которых многие презирают, в таком состоянии, физическом и моральном. Неловким и непривычным движением, пожалуй, совершаемым тобой впервые за всю жизнь, ты приобнял сгорбленную кошку за плечи, надеясь, что она не оттолкнет тебя в сторону и не пошлет к лешему - ты ведь понимал, что тогда тебе действительно придется уйти, и наверняка навсегда. Хотя когда меня это останавливало. Ты поднял голову и негромко, но уверенно сказал:
- Пойдем к оврагам. Там сейчас много дичи, тебе надо поесть.
И пусть племя не знает, где их старший воитель шляется целыми днями, пусть - тебе сейчас даже на племя свое было наплевать.