Она распахнула ярко изумрудные глаза, тут же заметив, как плавно и едва различимо скользит утренняя прохлада по её мягкой кошачьей шерстке. Среди иссиня-чёрного неба уже начинали мелькать первые просветы, характеризующие наступление этого самого утра. Похлопав ещё сонными глазами, Валита медленно выпрямила спину, а после привстала на свои непривычные две задние лапы и сладко потянулась.

Обернувшись, она поняла, что продрыхла всю ночь крепким сном младенца, прислонившись к стволу массивного старого дуба, находящегося совсем недалеко от лагеря Речных Котов. Новое тело, новая оболочка кошачьей души всё ещё напрягали кошку, несмотря на то, что раньше та быстро свыкалась даже с самыми внезапными переменами. Теперь, когда вместо аккуратных маленьких лапок с острыми когтями она видела странные, жутковатые лапища, сердце невольно обливалось кровью - ушёл привычный быт устроенной жизни, ушёл так, будто ушло всё, чем когда-т дышала эта кошка.

Однако, прекрасно понимая, что грусть не позволяет ей двигаться дальше, в будущее, кошка отогнала лишние колкие мысли, и размяв кисть этой ещё чужой руки, резко стряхнула с мягкой шерстки те обломки коры дуба, что запутались в серо-белой шерсти. Аккуратно поправив майку, косо собравшуюся в единый мешок, она проверила висящие на поясе кинжальчики "ручной работы". Будучи домашним котёнком первые шесть месяцев жизни, Валита часто наблюдала у мужчины в семье подобные штуковины, нередко решаясь исследовать их носом и лапами, а также оставляя самой себе случйно пару царапин на розовом носике после таких знакомств. Она ясно припоминала, как были устроены все эти оружия - рельефная узорчатая рукоятка, острое лезвие, способное на куда большие подвиги, нежели обычные кошачьи когти... Оглядев собственные ножички, Валита насмешливо улыбнулась - разумеется, её приборы, изготовленные из найденных на помойке остатков, слабо напоминали те кинжалы, да и давно затупившиеся лезвия были не столь опасны. Кстати, о лезвиях. Не мешало бы придать им более внушающий вид и остроту. 

Ещё раз потянувшись во всевозможные стороны, Валита медленно взглянула в ту сторону, где находился лагерь теперешних мутантов. Она не горела совершенно никаким желанием появляться там, а потому решила оставить заточку своих кинжалов для более романтичного места. Изумрудные глаза просканировали ближайшую растительность, и уже через пару секунд ловкая рука преподнесла к миловидной кошачьей мордашке пару спелых ягод. С наслаждением проглотив их, Валита, набрав ещё пригоршню, отправилась куда глаза глядят.

А глядели они в сторону границ племен, в частности, племени Ветра. Обычно кошка ходила в свои таинственные одинокие походы по направлению к нейтральной территории, сегодня же, руководствуясь нуждой не просто погулять, но и привести ножи в достойный вид, она остановилась на границе племени Ветра, где из-под рощицы Речных Котов открывался отличный вид на густой буш соседей. Пройдя чуть дальше, внимательная воительница оглядела территорию, тут же облюбовав один замечательный ствол поваленного дерева прямо на границе с чужаками. Уже почти рассвело, а вдалеке на горизонте блестели первые лучи приветливого солнышка. Чуть улыбнувшись приятной обстановке, Валита наклонилась к земле, пошаря ловкой лапой по остаткам талого снега, после чего, отобрав наиболее подходящий камешек, она уселась на стволе, согнув ноги в коленях. Не желая даже мыслями возвращаться к своему племени и этой проклятой трансформации, кошка всеми силами сфокусировала на ноже, который ей предстояло наточить, и избранном камне. Глубоко вздохнув, она углубилась в монотонное занятие, и в этот же миг над пробуждающейся природой разнесся не очень громкий, но звонкий звук соприкосновения камня и лезвия.

Уйдя в самую возможную глубину своих мыслей обо всём происходящем, а заодно и напрочь загипнотизированная своей зомбирующей работой, тобишь заточкой клинка, Валита, к её великому стыду, даже не оглядывалась по сторонам, и пропустила приближение Белого Стиха по всем возможным параметрам - шум, запах, движение, тишина в лесу.
Хотя последнее объяснялось ранним утром, тем не менее, Валита всегда отмечала тишину естественную и тишину, вызванную чьим-то приближением. Вообще кошке было удивительно, что нашёлся такой второй идиот, умудрившийся продрать в глаза в неописуемую рань, и вместо занятия полезными делами вроде обустройства лагеря или поиска провизии, отправиться в такую бесполезную даль, как граница племён. Для неё данная манера поведения была не просто нормальна - она была неотъемлемой частью сущности этой кошки, а вот для стоящего напротив Белого Стиха...  Проглотив в себе желание откровенно съязвить в ответ на то, что белоснежный воитель внезапно вывел её из транса, она спокойно, на одной ноте произнесла:
-Оно будет добрым, когда я проснусь и увижу вместо этого, - кошка с отвращением посмотрела на свои руки, - четыре лапы.

Далее, снова вернувшись к своим ножам, Валита с яростью финально провела камнем по лезвию ещё раза три, после чего аккуратно коснулась кончиком пальца этого смертоносного оружия и, убедившись, что результат её удовлетворяет, ловко сунула нож на пояс.
До второго ножа дело так и не дошло, и пусть девушка-кошка, сидящая на бревне и угрожающе натачивающая нож выглядела наверняка внушительно, Валита решила не тешить знакомого из вражеского племени подобным зрелищем. Покрутив в руках камень, который, кстати, вышел отличным точильником, кошка сообразила, что пока что он ещё может быть полезен ей, и также ловко сунула его за пояс, как полминуты назад там оказался клинок. Спустив лапы, а точнее ноги, а точнее гибридное убожество, которое кошка даже видеть не могла, с бревна и чуть ссутулившись, она снова подняла глаза на Белого Стиха. Всегда отличавшаяся внезапностью и оригинальностью своих нечастых реплик, она, чуть усмехнувшись, выдала:
-И что же заставило второго идиота в этом лесу вскочить такую рань и прийти ошиваться на границах? Ты убиваешь мою уникальность.