Наконец шаг воителя перестал быть слышен на поскрипывающем, мокром и противном снегу; фигура замерла. Кошачья, конечно- уши его чуть двинулись к затылку, он склонил голову к плечу, наблюдая за оставшимися лучом, самым последним, самым красным и бледным.
Осень был чертовски рад, что наконец-то наступила ночь- хоть в это время можно нормально раздобыть себе пищи. Ради этого он уже два дня старательно делал острогу – тесал новое острие из камня кривым и тупым своим ножичком, подгонял под форму оного саму палку- и все это желая исполнить давишнее желание испробовать рыбы. Покой больше всего на свете любил рыбалку, не зря был Речным котом.
В некоторых местах бурная, дикая река так и не замерзла, сопротивляясь всепоглощающему мертвенному холоду. Теперь и у берегов тонкий лед можно было при желании сколоть- этим-то и хотел заняться Осень. Понимая, что лучше всего лед ломался бы, когда солнце было пополудню, кот раздраженно ворчал себе что-то под нос, понимая что никогда не смог бы прийти в это самое удобное время.
Глупое солнце; с каждым убывающим днем зимы, как ни прискорбно, оно все больше и больше мешало коту охотиться, и он уже с огорчением подумывал о том, что столь любимые голые земли по другую сторону реки, ближе к ее устью, станут для него недоступны солнечными весенними днями…
Лирические мысли остановили свой ход, когда ступни вконец заледенели. Осень перестал чувствовать даже предупреждающее покалывание в области пальцев, теперь холод просто обжег его- кот сделал несколько быстрых шагов ближе к самой кромке льда, где было чуть меньше снега и намного больше грязи.
Осень постарался сконцентрироваться на угадывании толщины льда. Очень сложно было, ибо весь его дух был переполнен влажными и сладкими запахами весеннего тающего вечера, и он только чувствовал как изредка томный ветер, редко опускавшийся в низины реки, тормошил его загривок. Это было столь долгожданное чувство…
Рассеянно кот перевел взгляд на  крепкую острогу, с нее- на лед и мотнул головой. Есть хотелось всем, даже самым романтичным мечтателям, и даже самым циничным обывателям. Покой решительно закатал рукава, присел на корточки, чувствуя как ноги опускаются в ледяную жижу аж по щиколотки и задевают недавно смененные бинты. Уже было не до омерзения, хотя и оно проскальзывало- оказалось что Оригами нашел оптимальное место, и достаточно ему было лишь пару раз ударить тупым концом палки, как лед раскололся, грустно и обиженно звеня.
Перед ним предстала темнота. Это была самая злая, сонная темнота, что доводилось видеть Покою- или же…? Кот резко выпрямился во весь свой высокий рост, повернул голову в сторону.
Что привиделось ему?
Цвет взгляда  заиграл в последних лучах умирающего солнца. Неожиданно для себя Осень понял, что вроде как и не один- и взгляд его скакнул по виднеющейся роще, по уходящим вперед берегам… На довольно крутом скосе, будто бы не боясь ни снега, ни влаги, сидел кто-то; достойный силуэт, будто бы и неживой, и живой одновременно. Покой пошевелил усами, поднял свою ладонь и посмотрел на острогу. Потом медленно перевел взгляд опять, убеждаясь опять, что спит, наверное, больным сном. Откушал, может, не той травы- не от насморка, а вызывающую бред?
А может, кот тот- обычный такой же, просто глупый и красивый. Так и стоял Осень- смотрел на своего собрата, дикие глаза его блестели любопытно, в сгущающихся сумерках силуэт его растворялся, а того незнакомца, наоборот же, все больше выявлялся.
Вроде бы было до белого и рукой подать- и за милю не дойти, а на самом деле лисьих хвостов, наверное, семь.
Осень был действительно любопытным, но неторопливым.
Он аккуратно поднялся и откатал рукава. Открыл вечные мешочки на поясе, ладонью зачерпнул какой-то травки- порошочка и поднес к носу, вдохнув. На самом деле это было что-то вроде сильнопахнущей мяты- Оригами использовал ее, как и многие коты, от насморка. Не выпустив из рук остроги, кот ссыпал траву обратно, довольно неаккуратно к слову, и небыстрым шагом пошел вдоль самой кромки льда.
Постепенно на морде заиграла улыбка- а может, она и не уходила, а просто под солнцем бликовала и была не видна.
Подойдя ближе, и остановившись в шаге от неизвестного и по- странности нечеткого некта, Оригами опустил голову, про себя заметив, что одежда кота не намокла и не испачкалась, хоть и сидел он на позднем весеннем снегу.
Осень, как оказалось, подошел сбоку- а незнакомец вроде как и не смотрел на него, хоть черты лица его ускользали от внимания, и лишь чувствовалась в позе его какая- то малопонятная тоска.
Оригами протянул к нему руку, хотел задать много вопросов, а сказал лишь одно,
- Чего ты сидишь так? Промерзнешь, держи руку.

Вот чего больше всего не ожидал Осень- вообще, по жизни- так это отказов. Он опустил руку, поднимая голову вместе с тем как поднимался и столь знакомый- постойте, знакомый?! – ему воитель. Где он видел его раньше? Отчего он чувствует, будто видался с ним, будто это его хороший знакомый из дальнего детства?
Он знал и свет этот, и эту душу.
Оригами уже обмелел- прежде этого, у полыни саморучного изготовления- а теперь он просто еще раз убедился, что сон его и не сон вовсе, а одна из его будущих ночей, которые он будет вспоминать так же часто, как имена своих врагов. Улыбка из насмешнической вдруг потеряла весь свой оскал, а стала такой, какой была еще в детстве- заинтересованной и тонкой, почти невидной.
Нет, конечно не широкая улыбка хищника.
Осень дотронулся кистью до той руки помощи, что была отстранена теперь уже известным воителем.
- Ты- тот, кого видят целители в своих видениях? И если да- отчего ж я смотрю на тебя и чувствую тебя, хотя и не просто воитель, а нашкодивший… немножко.
Он сейчас чувствовал себя будто совсем учеником, юным-юным, на которого смотрит его собственный наставник. Это было какое-то настолько нелепое чувство, что оно тут же врезалось в сознание Осени и на момент разговора тут же стало обыденностью. Вот еще немножко- и даже этот гордец начнет оправдываться в силу своего генератора лжи.
На самом деле на Оригами так почти никто не смотрел- именно так, будто изучал и уже знал насквозь, как будто родным и близким был всегда.
Как отец, нет, не как наставник. А это было еще хуже- отец Оригами, к слову, всегда любил поучать сына, и делал это в весьма резкой форме. Тут и не выразишь как-то особо свое отрицание…
Осень поднял глаза к серому небу, сотканному из мокрой ваты и душ, снова перевел взгляд прямо на Звездного воителя- именно он это был, или же неправда? – и задумчиво произнес, не пряча улыбку.
- Скоро ночь будет. Может, мы могли бы прогуляться вдоль реки?
Часть предложения не соответствовала другой- но для Осени связь была прямой, поскольку только ночью он мог позволить себе долгие прогулки по “полпустошам”. Задумчиво кот перекинул из одной ладони в другую самодельную острогу. Честно говоря, кушать хотелось…

Осень удивленно моргнул. Может, знает и давно его этот воитель… Но что ли поверхностно? Или слишком глубоко. Оригами давно внушил всем, что он чертовски лжив и верить такому как он- глупое и неинтересное занятие.
Тем не менее, он отвлекся от своих раздумий, когда получил соглашение от кота прогуляться. И тем более- да и неважно, прочитал ли он как или почувствовал, что Осень не исполнил свою давешнюю мечту- что по уверению там было действительно много рыбы у берегов.
Широким шагом идя по левую сторону от кота, Осень поглядывал в сторону, ища глазами тонкий лед или вовсе его отсутствие. Логичен был тот факт, что здесь уже, на неровном, но “лысеватом” берегу реки не было снега- а даже одна только пожухлая желтая трава и большие льдистые лужи.
Травы… Так приятно было ощущать под своею босой ногой. Осень стал почти полностью умиротворенно себя чувствовать. Ему казалось, будто рядом со звездным воителем природа преображается и будто молодеет в лето.. Кроме того, шкура из белой у кота стала какого-то совсем неземного цвета, но даже не цвета а света- на белоснежной одежде засверкали отблески этого изумрудного, какой раньше Осень любил видеть на перьях себе на сережку.
Вдруг взгляд его приметил отблески черной воды, да не только у берега, а прямо длинная полынья, тянущаяся до другой стороны реки. Радостно оживившись, Осень перешел на бег, но тут остановился.
- Прости, можно? Это не займет много времени… Если хочешь, можешь половить сам. Как давно ты делал это у себя на Небе?
Оригами не слишком-то уверенно, не в стать голосу, протянул острогу. Ох, на самом деле он действительно старательно над ней работал. Еще были снегопады- последние совсем- а он уже тесал третий наконечник и прилаживал к палке и так и сяк, мечтательно вскидывая глаза к небу. Не дай Звезды кто его так бы увидел из соплеменников! Сразу бы все оборвалось- весь “спектакль”.
Осень продолжил,
- И… Я ведь даже не знаю твоего имени, а ты, наверное, знаешь мое.

Оригами перестал нетерпеливо помахивать хвостом, и только воитель ответил ему- делово закатал рукава, и подошел к самому краю, где тонкий лед откалывался и плыл вниз по течению. Каждый осколок, обкатывающийся ледяными темными водами, таял уже на полпути. Но здесь реки была даже не очень дикой, отлично. Прежде этого кот наклонился и поддел ножом мокрую землю, сделав не слишком глубокое, но широкое углубление. Достав из мешочка свежие крапивные листья, он выстлал ими подобие “ямки”. Ничего, сгодится.
Осень мрачно зажмурился, подумав что теперь-то точно не излечит насморк, шагнул в воду, чувствуя как под его лапами трескаются эти прозрачные корки.
Его ступни обожгло прямо сразу, но, в конце концов Осень перестал обращать на это внимание и столь неприятное чувство холода отступило на задний план, потом исчезло. В стороны от его ступней в стороны, будто разлетелись, в стороны блеснули чешуйки. Да, охота обещает быть быстрой и, главное, удачной.
Под ногами была самого низкого сорта глина- самая худшая, ей только котята могли играться, да что еще. Сейчас она была все равно мягкой и водянистой, но Оригами сконцентрировался прямо над мелькающим блеском рыбы под водой, и даже всегда сильное чувство отвращения отошло на задний план.
Он замер, выпрямился- будто забыл, что ночью его тени все равно не будет, тем более в таких вот мокрых сумерках. Туман уже начинал стелиться по низинам близ реки, и будто набухал от каждых взметающихся к небу капель, когда течение задевало какой-то камень или изворачивалось в русле.
Осень задумчиво перехватил палку, держа ее двумя руками, не двигался более. Двигался только его взгляд- от одного движения там, под водой- к другому. И достаточно было одного выпада- Осени показалось, будто он разом пробил несколько тонких слоев льда- как он почувствовал, что острие пронзает что-то трепещущее и живое, силящееся выскользнуть еще, даже после удара.
Подняв острогу из воды, Оригами смотрел на блестящую рыбу, вроде как форель. Хотя, автору не знать.
На морде кота заиграло торжество- ну еще парочка, и эту он съест самолично, а остальные уж отнесет этим прожорам в племени. Ладно, сделал одолжение.
- Замечательно.
Рыба дергаться перестала, но не значило, что она прямо так сразу померла. Осень вышел на берег, “стряхнув” полумертвую добычу прямо в подготовленную прежде ямку. Вот теперь пусть убегает куда захочет, ей-Богу.
Повторил он операцию еще раза два- и неча описывать, поскольку ничего особого не произошло. Разве что во второй раз Осень отвлекся и чуть не ударил сам себе по ноге, а потом еще долго отходил, дергая ушами.
Когда у первой пойманной рыбы появилось еще пара компаньонок, Оригами вышел из воды, с четким намерением отнести пойманное в лагерь. Ладно, три- так три, мало какой дурак сейчас пошел бы рыболовством маяться. Все всё из своих луков… Да тьфу, прямо скука- выстрелил своей палкой и даже почти в самой охоте не поучаствовал. Другое дело- бороться с зверем, отнять у него жизнь. Это разве не более достойно?
Ноги Оригами закоченели и сейчас ступни покалывало иглами, покуда они отмерзали. Кот не с первой попытки наколол все три рыбины на острогу, следя за тем, чтобы они держались крепко- мало ли еще, сползут и тогда “до свидания, уха”.
- Ну вот и все… Слушай, а тебя все могут видеть? То есть любой воин на моем месте тебя бы…э…заметил?
Конкретно этот вопрос занимал Осень во все время его охоты, и оттого он наверное пару рыб-то покрупнее и пропустил. Он, честно говоря, не верил в конкретные знамения, и тем более не считал, что сам адекватно бы отреагировал, если бы ему сообщили некую весть, которая могла бы изменить судьбу племени и далее по списку.
Нет, конечно это случайность.
Но это классно. Правда.

Осень слушал не с той всепоглощающей внимательностью, но с ноткой оной. В этом и был простой фокус- в этот же момент перед глазами кота промелькнули темные очерки событий из его детства, какие-то маленькие семейные разборки. Именно они придали усталость лицу Оригами.
Но он быстро отвлекся- и попытался как-то быть пососредоточенней. Мрачные мысли не давали особого покоя, но вот сейчас поутихли. Замечательно...
Замечательно.
Любой бы не заметил... Вот как. Осень на секунду почувствовал, как исполняется его давишняя мечта детства- вот он, такой особенный, гениальный! Вот он, он выделяется из толпы, посмотрите на него, но только не трогайте, не нужно. Это мечта каждого в меру наивного кота. До сейчас Оригами определил для себя- пока он не станет ведущим, он будет среди ведомого стада. Но для того, чтобы занять главную и видную роль стоило так стараться...
А это так тяжело и больно. Осень это точн знал, он много слышал историй о самых Великих воителях прошлого и наслушался их вконец. Умение выделятся- значит умение терпеть удары со стороны общества. Осень не хотел терпеть.
На понимание своих поступков Оригами молча согласился, не сумев перебивать Звездного воителя. Он как будто еще не отправился от собственных открытий. Но, как, интересно, его собеседнику удастся узнать то, что не знает сам Осень? Разве такое возможно, пусть даже при общении с, мягко говоря, духом?
А потом бедная рыба на остроге потерпела крушение, почти –авиа. От неожиданности Осень просто выпустил палку из рук, растопырив ладони и подняв плечи, сжавшись аж.
Неужто...
Неужто!
О, Звезды!
Да как такое вообще возможно? Нет, Оригами уже чувствовал, что это- чудо, особенно если кот верил, уяснил для себя, что звездные воители приходят лишь к “хорошим” воителям. Был один такой... Какой-то, мама легенду рассказывала о рыжем коте, что сделал Грозовое племя одним из величайших, пока правил оным. Но это была просто легенда- а вот это, его рыба и этот мурлыкающий томный туман- это реальность.
И это была его, Оригами, реальность. Самая- самая настоящая, правдивая...
Силой кот заставил удержаться челюсть на месте. Он всегда считал, что его сложно удивить. Однако сейчас ему удалось только не распахнуть рот, только глаза округлились, будто тарелки. Достаточно быстро воитель взял себя в руки, но в голосе его появилась нотка неимоверного шока.
- Да что ты... Нет, спрашивать у тебя, лжешь ли ты- совсем глупое дело. Но я никак не могу поверить, что ты и есть Вьюгозвезд. Первая моя встреча с духом- и не просто, а Духом нашего Леса! За что мне такая честь?
Оригами помолчал, качнул головой и повернулся, подняв острогу. Бедная рыба, как же она страдает в последние минуты своей жизни. Но из нее будет очень вкусная уха, точно.
- Что ты хочешь узнать от меня обо мне самом, если я сам немногое знаю?
Кот вновь устало усмехнулся.

Осень задумчиво нахмурился, улыбка его стала вовсе незаметной, оставшись лишь на уголках губ и в глубине глаз. На самом деле такой ответ пусть и обрадовал его, но дал лишь больше поводов для каких-то параноидальных мыслей, вроде “о Звезды, так он все это время знал, чем это я промышляю по жизни. Проклятье!” и прочих.
В действительности Оригами и сам понимал, что любой Звездный воитель- а уж тем более сам Лесной Дух – без особой проблемы может наблюдать за всей линией жизни земного кота, особо не напрягаясь и не тратя свою бесконечную жизнь.
Значит, он такой особенный. В этом есть что-то настораживающее, но Оригами на самом деле был рад услышать это именно от Вьюгозвезда, в открытую. Это просто классно. И вот, почему наказание? Воитель дернул ухом, но подумал, что тут скорее замешаны какие-то моменты из прошлого самого Вьюгозвезда, что его беспокоят до сиих пор. Не бывало так, чтобы жизнь после смерти была бы насыщенней обычной, скажем, “земной”.
И счастливей.
Осень поскреб затылок, припоминая что-то.
- Ладно. Постараюсь как-то кратко и честно, что ли.
А между прочим- честно, это очень сложно. И открыться кому-то… Да неважно кому! Даже маме, но так тяжело. Очень многое воитель предпочитал бы умолчать, но сейчас его как-то немного подморило таким уже теперь ночным туманом, что он незаметно для себя сказал пару личных вещей.
Да, они столько говорили, а потом еще Оригами рыбачил где-то около часу, и теперь уже закат перешел в ночь, и бледный серп покачивался на темном синеватом небе. Где-то зажигались самые-самые ранние звезды, то дальше сверкнет одна, а то ближе. Но самой первой, конечно, была Сириус- звезда(это автор сказал).
Оригами начал, выдохнув облачко холодноватого весеннего воздуха.
- Ты же знаешь итак, какое веселье я предоставил предводителю Речного племени… Честно говоря, до сих пор не могу понять, почему он мне улыбается, как родному- знаю, он меня терпеть не может. Но… Не знаю, мне было сложно в таком обществе, я не могу терпеть повиноваться предводителю, если он приказывает что-то, по моему усмотрению, нелепое.
Воитель никогда не пытался советовать ничего и никому. Он точно понимал, что раз сам никого не слушает в этом деле, то и его слова будут звучать по крайней мере неубедительно и  совсем не информационно.
- Но сейчас меня будто бы хорошо приняли, видимо, после того как неожиданно все мы встали на две лапы… Меня даже, кажется, не узнали бывшие мои противники в моих драках и разбоях, и на данный момент в племени меня знают как простого воина со своими тараканами. Меня все устраивает, пока что.
Оригами не хотел говорить, что его немножечко интересует власть. В конце концов, если ему нужно будет выделиться еще больше- значит он найдет способ, который не поставит его на прямой путь в сторону той дрянной Ведьмы.
Ладно, попозже об этом.
Кот раскинул руки... Точнее руку, ибо одной он все еще держал острогу с уже совершенно откинувшей коньки, а также прочие устройства для катания и вселения, рыбы, и пропустил краткий и громкий смешок, пронизанный весельем.
- Я перед тобой прозрачен, ты всю мою жизнь лучше меня знаешь! Зачем тебе мои чувства, если ты мог бы прочитать их, не прибегая к моей помощи?

Отредактировано Осень (24-03-2011 23:04:55)

Оригами задумался. Мать рассказывала ему много о чем, но в основном это были городские былины, о таких котах, как Бич и прочих. Осень на самом деле мало знал о прошлом племен, и уже позднее, только из уст старейшин, рассказы которых он слышал мельком, коту удавалось что-то для себя уловить. Конечно, ему не была известна история даже собственного, Речного племени.
Тот факт, что Вьюгозвезд был предводителем племени хотя бы помог уяснить, как встреча с ним вообще могла произойти. У них же, скажем… одно племя в истоках. И двести лет- немалый срок для жизни. Оригами никогда не хотел бы столько существовать в мире, гонимым старыми страхами и одной лишь мыслю, идеей- фикс.
Похоже, у Вьюгозвезда такая была. Осени не дано было знать, какая, он и не хотел узнавать. Кот удивленно вскинул брови,
- Двести лет назад, говоришь? Чертовски давно это было, многое изменилось.
Осень усмехнулся. Да все изменилось! Коты на две лапы встали, вот что изменилось. Быт, знания… Но прошлое так сложно забыть, каким бы тяжелым оно не было- и тем более, если оно становится легендарным, то и все его участники тоже превращаются в легенды.
Вот Оригами сейчас с легендой и разговаривал. Наверное, легендой поневоле.
Кот повернул голову на Вьюгозвезда, столкнувшись с ним взглядом. Потом сощурился- на морде показался лунный луч и Оригами тотчас закрыл глаза, но не перестал улыбаться.
- Кому-то нужно чтобы ты наш покой охранял, а не по долам скакал. Жизнь после смерти самая вольная, нет?
Не заметив этого за собой, воитель открыл глаза и бросил мимолетный взгляд на небо. Потом он понял, что вряд ли уж это новость для Звездного-то воителя, хотя, мало ли еще, кто там за облаками у них прячется.
Оригами покачал головой, сделав некое движение кистями рук в стороны.
- Зачем жалеть о прошлом, если впереди так много интересного? Неужели ты думаешь, что жизнь проходит мимо тебя, если своими стараниями ты оказался в самом ее центре?
На самом деле воитель совсем нечасто говорил с кем-то по душам, но он хорошо слушал и много ловил. Это как талант с детства, можно сказать. Наверное, одно это предложение Вьюгозвезда больше его “очеловечило” в глазах Осени чем какое-либо другое. Значит, он тоже чувствует.
Значит, он тоже ищет.
Это было очень важно.

Нет, он не знал. И вряд ли ему пришлось бы испытать на себе всю тяжбу Звездного воителя. Осень совершил куда больше грехов, чем добродетельности, по жизни, и, может, его изначальная карма не была такой уж и удачной, чтоб ему досталась столь желанная и недостижимая вечность.
Ладно, не желанная. Оригами не был уверен, хотел ли бы он существовать вечно. Это так… скучно. Вьюгозвезд был прав хотя бы в этом, жизнь просто может надоесть, особенно если ты знаешь, что вряд ли она закончится.
Первые пара столетий это может быть увлекательно, а вот потом только и думаешь о том, что твое призвание- глядеть на каких-то глупых зверьков, среди которых уже давным-давно нет ни твоей родни, ни друзей…
Да нет, это ужасно.
Хорошо, что не знал.
- Я… У меня есть много разных целей. Однажды я хотел бы стать великим глашатаем, но никогда не согласился бы потом перерасти в предводителя. Это слишком несчастная должность… Несчастная по-особому. Я недостаточно духовный для такой роли.
Осень повел плечами и развел руки. Он хотел сказать, что хочет захватить племя силой, или же стать в нем серым кардиналом- самая выгодная роль, когда предводителем будет тот, кто угоден Оригами… Но такого не скажешь, не поверят же в добрые намерения. И тем более такого не скажешь Вьюгозвезду, бывшему предводителю Речного племени, а ныне- Духу Леса.
Тут просто останется сказать “до свидания, голова”.
На самом деле об этом Осень не думал сейчас- но подумает потом, и с сарказмом, о том, как признался, что хочет захватить племя изнутри. Больше чем любовь, больше чем деньги или власть- больше всего этого он хотел знаний, любых. Теоретика ли, практика, о травах или о сражениях- наверное, настоящей целью было именно удерживание в памяти всяких очень важных мыслей, советов, легенд, умений.
Оригами не хотел жить просто так. Он хотел уметь жить- и не хотел тратить на это все свое существование. Он хотел бы стать мудрым без особого труда, и не переживать много хлопот, избегая.
А еще он хотел чтобы его имя помнили, даже чтобы при жизни уже его вспоминали, хоть с проклятьем, хоть с улыбкой. Ему был важен факт, что его жизнь подтверждена- что не только Оригами знает о себе. Ему не хотелось кануть в Лету, как многим его соплеменником- простым воителям, пусть и хорошим, но забытым всеми, кроме родных.
Все хуже и хуже…
Оригами поднял глаза на луну.
- Еще немного, и всю ночь я проведу без сна… Но вряд ли о ней у меня останутся плохие впечатления.
Украдкой Осень взглянул на Вьюгозвезда, сощурился, ибо свет этот, даже звездный, был злым и слепил больной глаз. Нет, нету у него ни запутавшихся в волосах звезд, ни этого романтизма он не источает…
Но разве не в этом ли прелесть- говорить с тем, от кого ты так разительно отличаешься?
- Скажи, а что значит- иметь покровителя в Звездах?
…Или в Сумрачном Лесу. Вероятно.

“я лишь помогаю”.
После этой фразы Оригами не стал больше слушать, а в голове его тотчас завертелась уйма, сотня наверное- да нет, тысяча!- мыслей разного состава. Не все они были успокаивающими, но переполненными азарта и любопытства- это да, было.
Значит, он спросил про покровительство именно в нужный момент. Какой ловкий у Осени язык, лучше чем сам Осень и куда умнее, а более того, тактичней.  Кот нисколько не задумывался о том, кто именно его теперь “покровитель” – или можно сказать это уже без кавычек и никто не обидится? – ему был куда важнее тот факт, что воитель теперь находится “под присмотром”.
Ну, были и отрицательные факторы, ведь Оригами так и тянуло пробудить свое отрицательное начало и действовать согласно злому гению в голове. Теперь же абсолютно безнаказанно это было сделать нельзя, но именно об этом, слава Звездам, кот не думал.
Он обрадовался. Наверное, обрадовался. Улыбка его снова заиграла, но взгляд был спокойным и он был весь умиротворен и полон своих раздумий. Ладно, ночь всегда вселяла в него желание действовать, освободиться. Времен, когда он был одиночкой, так не хватало, так не хватало.
Печаль.
Оригами еще раз вскинул голову к небу. Надо же, он, казалось, говорил здесь вечно, а времени не так уж много прошло, при этом.
- Я отвык от помощи, так что вряд ли я буду обращаться к тебе так часто, будто совсем еще ученик.
Да, он с детства решал свои проблемы сам, ибо родители его были заняты, а сестры и братья только мешались. Потом… Он ведь был одиночкой, он знал, в принципе, каково это- разувериться в Звездах, понять, что они не всесильны.
Это чувство до сих пор гложило его- Оригами видел, что вера его соплеменников была куда сильнее и наивней, если так можно было сказать, но эта вера давала им силу и знание. Он долго не мог понять, в чем тут дело…
До момента.
Оригами указал пальцем в небо.
- Скоро светает, а мне еще спать… Тем более, я думаю, что мы теперь увидимся не раз.
Кот повернулся на Вьюгозвезда и сощурился, делая улыбку более простой и искренней.
- Впервые встретил Звездного воителя, и кого… Это просто невозможно. В голове не укладывается.
Нет, он не заснет. Он сядет, в одиночестве в углу поляны, зажжет огонь с помощью кремния, и будет жарить себе рыбу. Может быть будет есть ее сырой, может сделает уху и даже поделится с другими бессонными со-воителями.
Осень как-то неловко повел рукой и повернулся, голос его звучал неуверенно.
- Ну… я пошел?
Это было странно. Осень почувствовал, что совершает какую-то ошибку, но физические позывы оказались сильнее, и Оригами поспешил обратить внимание на свой урчащий живот.
Дождавшись ответа, Оригами перекинул острогу на другое плечо и пошел широким, но тихим и быстрым шагом в сторону рощи. Постепенно его силуэт исчезал в сумраке деревьев, будто он и сам есть тоже дух, но дух не Звездного племени, а Сумрачного Леса, или вовсе призрак.

Отредактировано Осень (05-04-2011 21:08:18)